— А где мы светящуюся смесь возьмём? — осведомился он.

— Вот, — победоносно сказал Женька, доставая из-за пазухи пакет.

— Чёй-то? Рыба? — Лёха недоумённо уставился на обезглавленного минтая.

— Сам ты — рыба. Это продукт, где больше всего фосфора, соображаешь? Проведём научный опыт. Дадим рыбу Графу и посмотрим, будет у него пасть светиться или нет.

Лёха скептически усмехнулся:

— Я и без твоей науки знаю, что не будет. Я часто рыбу ем и ещё ни разу не светился.

— Мало ли что ты не светился! Ты что, сырую рыбу ешь, сырую, да? — вскипел Женька.

— Ну жареную.

— То-то и оно, что жареную. А где ты слышал, чтобы жареная рыба светилась?

Такого Лёха не слышал, и эксперимент начался. Женька протянул Графу рыбу, тот понюхал, фыркнул и отвернулся.

— Наверное, неголодный, — предположил Лёха.

— Давай проверим. У вас колбаса есть?

— Есть.

— Тащи, — приказал Женька.

Лёха принёс кусок колбасы. Оказалось, что Граф не такой уж сытый. Он мгновенно слизнул колбасу, однако от рыбы наотрез отказался. Женька и приказывал, и угрожал, и уговаривал — всё без толку.

— А может, попробовать его колбасой заманить, а потом незаметно рыбу подсунуть? — предложил Женька.

Лёха ещё пару раз сбегал за колбасой, после чего Женька решительно заявил:

— Так дело не пойдёт. Пока ты бегаешь туда-сюда, мы только время зря теряем. Лучше сразу всю колбасу неси, мы её тут порежем.

— А что я маме скажу?

— Не бойся, не съест же он её целиком. Что останется, домой унесёшь. Мама даже не заметит.

Как только Лёха перестал делать пробежки домой и стал кромсать колбасу прямо на месте, дело пошло быстрее. Колбаса, в отличие от рыбы, убывала с потрясающей быстротой. Как раз, когда Женька готов был сунуть рыбу в пасть Графу, случилось непредвиденное: колбаса кончилась.

— Эх, жалко, — с досадой сказал Женька.

— Ещё как! — мрачно подтвердил Лёха, думая о том, как он будет оправдываться перед мамой.

— А чего у вас ещё вкусного есть? — спросил Женька.

— Пастила, — сказал Лёха и поспешно добавил: — Но собаки пастилу не едят.

— Ты что! Пастилу едят все, — заверил его Женька и оказался прав, пастилу действительно ели все, и поэтому она кончилась гораздо быстрее колбасы.

Покончив с пастилой, ребята увидели, что рыба исчезла, зато неподалёку сидел здоровенный рыжий котище, который оказался не таким привередой, как Граф, и с удовольствием поедал продукт эксперимента.

— Ах ты, ворюга! — крикнул Женька.

Догадавшись, что обращаются к нему, и не желая вступать в конфликт, кот схватил рыбу и отбежал подальше.

— Ну сейчас я тебе покажу! — пригрозил Женька. — Граф, взять его!

Граф лениво посмотрел на кота, потом на Женьку, как бы спрашивая: «А на что он мне нужен?» — и, отойдя к столбу, поднял лапу.

— Граф, фас! Ещё собака называется! — взывал Женька к собачьей гордости, но безрезультатно. Тогда Женька скомандовал: — Лёха, окружай его!

Лёха потрусил окружать кота. Граф, видимо, подумал, что это игра, и тоже бросился к коту. Кот выгнул спину, громко зашипел и, бросив рыбу, стрелой взметнулся на дерево.

Женька поднял обглоданный рыбий хвост. Эксперимент был под угрозой срыва, но вдруг Женька просиял:

— Слушай, нам даже повезло, что кот рыбу съел. На нём и проверим, будет он светиться или нет. Давай его изловим и в подвал отнесём. Там в темноте сразу будет видно.

— Как же мы сразу не додумались! Зря только колбасу извели, — пробурчал Лёха.

Однако изловить кота оказалось не просто. Кот сидел на дереве, всем своим видом показывая, что спешить ему некуда и слезать он не собирается.

— Сейчас я его шугану, — сказал Женька и полез на дерево.

Заподозрив неладное, кот вздыбил шерсть и с сердитым подвыванием отполз подальше, а когда путь к отступлению был отрезан, истошно заорал, спрыгнул с дерева и бросился в подвал. Женька и

Лёха поспешили за ним. В подвале была кромешная темнота. Кот не светился.

— Ничего, так даже лучше, — не унывал Женька. — Всё равно Граф рыбу не ест. Мы бы с ним ещё намучились. И вообще, если бы это было так просто, каждый тут ходил бы светился, когда ему вздумается. Фосфор лучше выпаривать.

Способ, предложенный Женькой, был до гениальности прост. На кухне у Лёхи Женька положил на сковородку несколько рыбёшек, накрыл их крышкой и поставил на медленный огонь.

— Теперь только успевай фосфор с крышки соскабливать, — с видом знатока сказал он.

— А рыба не изжарится? — спросил Лёха.

— Много ты понимаешь. Жарят с маслом, а без масла она будет выпариваться.

Сначала рыба вела себя вполне сносно. Она урчала на сковородке, а Женька поминутно заглядывал под крышку и говорил:

— Воды много. Как только выкипит — начнёт выпариваться.

Ждать без дела было скучно. Добытчики фосфора перешли в гостиную, включили телевизор и стали щелкать переключателем в поисках чего-нибудь интересного. По одной программе шёл забойный боевик. Судя по всему, дело близилось к развязке. Главный герой мочил всех направо и налево. Позабыв обо всем, ребята приникли к экрану.

Вдруг Лёха принюхался:

— По-моему, горит.

Женька и Лёха бросились на кухню. Всё было окутано едким чадом. Эксперимент пришлось прекратить. Борясь с приступами кашля, Женька поспешил выключить газ, а Лёха распахнул окно. Полотенцами они выгнали гарь из кухни, и только когда дым рассеялся, Женька вспомнил про фосфор. Он открыл сковородку, на которой сиротливо лежали чёрные угли. Крышка была покрыта толстым слоем копоти. Помолчав минуту, Женька скорбно изрёк:

— Ничего, даже у великих учёных бывали неудачи. Завтра что-нибудь придумаем.

Но назавтра они ничего не придумали, потому что вечером соседи нажаловались Лёхиной маме, что из окна их квартиры валил дым, а потом мама обнаружила отсутствие большой сковороды, а чуть позже пропажу колбасы и пастилы.

Три дня Лёха сидел дома. С утра он делал упражнения по русскому, а вечером над ним измывалась Светлана Викторовна. Только на четвёртый день его выпустили погулять. Не успел Лёха выйти во двор, как нос к носу столкнулся с Женькой. Тот весь сиял. На лице его крупными печатными буквами читалась идея.

— Привет, старик! А я как раз к тебе бегу. Я тут такое придумал! — воскликнул он.

— Не, я больше фосфор добывать не буду, — наотрез отказался Лёха.

— Какой ещё фосфор? — не понял Женька.

— Ну для баскервиля. Математичку этим не прошибёшь. Она с ремонтом затеялась и на лето ни за что не уедет.

— А нам и не надо, чтобы она уезжала! — беспечно сказал Женька. — У меня идея не то что твой баскервиль. Закачаешься! Пока ты там прохлаждался, я такую книгу прочитал!

При упоминании о книге Лёхе стало не по себе, а Женька уже протягивал ему серый томик, который мог спасти его от домашних заданий на лето. На обложке было написано: Жюль Верн. «На воздушном шаре вокруг света».

Отличница